«Ростех» и Объединенная машиностроительная корпорация (ОМК) создали совместное предприятие для импортозамещения оборудования для нефтегазовой добычи — «ОМК-Нефтегаз». Как сообщили в «Ростехе», на «выкуп и модернизацию предприятий, приобретение передовых технологий и их локализацию» потребуется около 10 миллиардов рублей. Решит ли создание нового предприятия проблему зависимости нефтегазовой отрасли России от заграничных технологий, Bigness.Ru рассказал преподаватель Финансового университета, ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.

— Какие технологии предполагается использовать — российские, или закупать зарубежные?

— Речь о том, чтобы на уже известных технологиях, которые в России применяются для добычи нефти и газа, просто создавать технику, сами агрегаты на российские предприятия. Потому что долгое время предполагалось, что можно все купить на Западе, или, наоборот, в Азии и в принципе не нужно иметь сервисные компании в своей структуре. А если тебе понадобится что-то пробурить, построить скважину, всегда можно будет обратиться к этим сервисным компаниям, они тебе все сделают, а постоянно на балансе держать штат сотрудников для этого не нужно, можно все это сократить и вывести за штат.

Так вот, когда ввели санкции, оказалось, что не так и просто получить услуги сервисных компаний, если политическая воля Запада на то именно рассчитана. Поэтому, сейчас идет речь прежде всего об оборудовании, о различных буровых установках, чтобы их делать в России и, тем самым, обеспечить собственные нужды своей же техникой. Для того, чтобы не переключиться с западной техники на китайскую, хотя ее Китай сейчас делает, а переключиться на свою технику. То есть, не мнимое импортозамещение делать, а реальное. На это и рассчитано новое предприятие.

И здесь выбор партнеров понятен. «Ростех» уже имеет у себя заводы, которые и делают станкостроение, машиностроение, а «Объединенная машиностроительная корпорация» призвана консолидировать подобные активы и направлена на то, чтобы развивать эту отрасль. Поэтому, вопрос понятен.

Другое дело, насколько эффективно они будут расходовать эти 10 миллиардов, которые планирует взять у государства или потратить собственные средства. Потому что они заявляют о выкупе и модернизации предприятий. То есть здесь пока еще речь не идет о самом производстве. На эту сумму они не собираются ничего произвести. Они на эту сумму собираются только набрать себе каких-то новых предприятий, купить и включить их в свою структуру. Но насколько это эффективно — это очень спорный вопрос. Потому что, компания «Ростех», бывшая «Ростехнологии», мы помним, что в тот состав были отнесены совершенно разные активы. Это и авиастроительные, в том числе, авиакомпании.

Помню, когда «КрасЭйр» обанкротился, он отошел им, и оборонные заводы тоже. Много чего. И мы пока не видим прорывов в тех направлениях, по которым они консолидируют активы. Потому что собрать кучу заводов одной направленности — это далеко не гарантия того, что вы получите какие-то результаты в данной отрасли. Ну соберут они эти заводы, и что эти заводы будут делать? Это совершенно неясно.

Сам проект по замыслу очень хороший. Мы видели, что, когда на совещаниях минэнерго и правительства обсуждалось, сколько сейчас иностранного оборудования в российском нефтегазовом комплексе, говорилось, что там порядка 70 процентов импортного оборудования, и в определенных сегментах добычи нефти и газа до 100 процентов доходит.

То есть, например, технологии по добыче на шельфе — это преимущественно западные технологии, иностранные. У нас есть свои платформы, но их крайне мало, не достаточно. Добычу из так называемых сланцевых пород мы называем Баженовской свитой, которая является наиболее перспективным направлением для роста добычи нефти. Но мы сами добывать не можем, у нас только экспериментальные технологии, и то это те компании, которые сами разрабатывали их. В частности, «дочка» Лукойла, частная компания «Ритек». У них собственная технология, но она пока экспериментальная. То есть мы не видим, чтобы государство что-то делало в этом направлении. Поэтому идея хорошая, но насколько она будет реализована, это большой вопрос.

— Как быстро, по мнению эксперта, Россия сможет импортозаместиться в этом направлении?

— Не скоро, если это будет, как прежде. Допустим, у нас двигателестротельная корпорация была, и что, мы видим какие-то двигатели? Мы не видим ни одного двигателя. У нас даже тот же Sukhoi Superjet, который тоже был реализован корпорацией ОАК. Все эти корпорации были созданы для того, чтобы разрозненные государственные активы собрать, что и сейчас предполагается сделать с нефтегазовым оборудованием, собрать заводы, и на их основе выработать единую стратегию и развивать отрасль. Мы в самолетостроении видим какие-то успехи? Sukhoi Superjet — проект в большей степени иностранный, там авионика иностранная. Реальные заказы на этот самолет все-таки делаются не с российскими двигателями, то есть сам лайнер производят в России, но двигатели закупают зарубежные, роллс-ройсовские и другие западные двигатели в нем стоят.

Если пойдет такая же стратегия в плане нефтегазового оборудования, я думаю, что там не то что длинные сроки будут, мы вообще ничего не получим, если будет просто ради процесса этот проект затеивать. Но если есть политическая воля, по срокам через 5-7 лет можно будет опустить ниже 50 процентов объем оборудования иностранного в нефтегазе.

— Можно ли просчитать заранее, жизнедеятелен ли проект?

— Как только ввели технологические секторальные санкции, которыми западным компаниям запрещена поставка оборудования в Россию в нефтяной отрасли по трем направлениям: глубоководное бурение, арктический шельф и эта Баженоская свита, в Минэнерго состоялись первые обсуждения, насколько это ударит по России, что у нас есть из технологий, начали аудит проводить. И выяснились как раз эти цифры, порядка 70 процентов иностранного оборудования. Этот формат был опробован, когда приглашали компании. С одной стороны стола садились компании, которые говорили, что используют такое-то оборудование в таких-то количествах, какие есть проекты до 2020 года, когда их хотят запустить и сколько понадобится еще оборудования. За этим же столом собираются, соответственно, представители отрасли машиностроения, непосредственно руководители этих заводов, которые входят в Объединенную машиностроительную корпорацию. Они говорят, какое оборудование и в какие сроки могут выпустить. А третья сторона — это государственные органы, которые призваны согласовать эти позиции с одной стороны бизнесменов компаний, а с другой компаний производителей оборудования. И вот согласовать всё это призвано Минэнерго.

— Если есть политическая воля, то мы выйдем на 50 процентов отечественного производства?

— Я думаю, такое реально совершить, если санкции не отменят. Если санкции отменят, естественно, что компании начнут активно закупаться на Западе. Будет только хуже. Заводы наберут сейчас кредитов под модернизацию и изменение своей технологической цепочки, а через год отменят санкции, и все кинутся закупать все на Западе. И даже кредиты не на что будет отдавать, они все обанкротятся. Надо иметь гарантии.

Десять миллиардов в меньшей степени будут вкладываться на модернизацию! Они пойдут на то, чтобы увеличить свои же активы. То есть, «Ростех» на эти деньги закупит те заводы, которые еще не входят в его структуру, у каких-нибудь частных собственников, либо у других корпораций. Они такими «собирателями земли русской» представляются. И на это деньги пускают. Это происходит повсеместно. И это будет только первый взнос. На следующем этапе они попросят сумму для наладки производства. По логике, основные деньги должны идти от компаний. Они должны сделать заказ на производство оборудования, и на эти деньги оборудование должно производится. Тут государство не очень должно участвовать деньгами.

bigness.ru